Меня успокаивает, что у меня есть имя — меня могут позвать, оскорбить, могут обо мне написать, могут спеть, а адресат уже не важен, главное, существует вектор, без имени, от меня ничего не останется, даже то, как я выглядел, будет ничего не значить, но, как меня называли, как часто это делали, останется.